В моей жизни – да, было дело).
У моих родителей всегда был четкий план моей судьбы. План звучал так: Ирочка должна учиться. В школе – учиться, в университете – учиться, во французском колледже – учиться, в аспирантуре – учиться. То, что когда-нибудь эта учеба закончится, и я захочу и пойду работать, мама с папой себе, видимо, не представляли. Кажется, если я и виделась им где-то, то только в науке. На конференциях, симпозиумах, трибунах. Мы мелко не плаваем.
Карты я им смешала еще на 5 курсе истфака, втихаря устроившись в «Московский Комсомолец». Все развивалось стремительно – работа, защита двух дипломов, роман с будущим мужем, лето, лето, лето.
И вот осень.
Я не хотела идти в аспирантуру. Но не пойти было бы глупо - у меня был шикарный научный руководитель и шикарная тема о начале процесса создания единой Европы.
Пошла. Сдала вступительные, потом кандидатский минимум, потом замуж вышла, потом уволилась из «МК», устроилась на новую работу, на полный рабочий день и хорошие деньги.
Вообще, бытует мнение, что совмещать исследовательскую и обычную трудовую деятельность невозможно. Потому что если ты реально, по-взрослому, впахиваешь, тебе просто некогда сидеть в библиотеках, глотать архивную пыль, ломать глаза и проводить качественное, действительно научное исследование. И надо делать выбор: либо безбедное существование и ступеньки-ступеньки карьеры, либо полнейший аскетизм во всем и корочка кандидата наук.
Но это все стереотипы. В современной жизни давно нет места формуле «либо… либо». Только «и то, и то, и это». А значит выбора на самом деле никакого нет: и диссертации, и ступенькам, и детям – быть.
Секрета в том, как сказать свое слово в науке без отрыва от производства, я не делаю. Все просто: приползаешь домой после работы, в восемь ноль-ноль доползаешь до компьютера, в десять ноль-ноль отползаешь от него. В результате титанических мозговых усилий имеешь одну написанную страничку. Через месяц – если не отлынивать и стараться изо всех сил – получаешь таким образом целый параграф, через два-три – готовую главу. Архивную пыль глотаешь по выходным. Творения тех, кто что-то по твоей теме уже успел сказать до тебя, изучаешь в вагоне метро.
После написания главы – передых месяца на два. Обсуждаешь с научным руководителем сотворенное, собираешься с мыслями, по библиотекам мотаешься опять же. А единственный (на тот момент) компьютер отдаешь на растерзание мужу – он же тоже пишет диссертацию и тоже по вечерам после работы. По одной страничке в день, да). Вот так наперегонки мы, собственно, все и написали. Я, правда, раньше. Потому что совершенно неспортивно воспользовалась наступившей беременностью и выданным по такому случаю затяжным больничным, чтобы, совершив марш-бросок, закончить диссертацию и подготовить ее к защите.
Не успела я толком прийти в себя после рождения Даши – звонок: заседание Ученого совета назначено, защищаемся.
Кто когда-нибудь пытался стать кандидатом наук, знает, что написать саму диссертацию – это полдела. Сущая ерунда, ей-богу. Нужно еще получить различные «заключения» и «выписки». Напечатать и разослать автореферат. Кланяясь в ноги оппонентам, взять у них отзывы, написать им ответ, равно как и вступительное и заключительное слово. И это только для самой процедуры защиты – после нее необходим куда более увесистый пакет документов. Чтобы все это сделать, нужно ходить к разным ответственным (и не очень) людям, расшаркиваться перед ними и слезно просить уделить минуточку времени и выдать необходимую бумажку.
Я тоже ходила, расшаркивалась и просила, беззастенчиво прикрываясь новорожденной Дашей как щитом от всех бюрократических проволочек и недовольных взглядов.
Мой статус молодой мамы сыграл свою роль и на защите. Выступая с трибуны, я ни чуточки не волновалась (в конце концов, кто из уважаемой профессуры знает про истоки западноевропейской интеграции лучше меня?). Но в последнем – благодарственном – слове мои послеродовые гормоны неожиданно напомнили о себе, и я от избытка чувств разревелась. Прямо как школьница, навзрыд.
Потрясенные увиденным члены Ученого совета тут же решили больше не травмировать молодую мать (а то еще, глядишь, у нее молоко пропадет) и единогласно проголосовали за то, что «диссертация Чесновой И.Е. является законченным самостоятельным исследованием, основные положения и выводы которого не вызывают возражений».
До сих пор до конца так и не ясно, зачем я все это делала – писала, исследовала, даже во Францию на несколько недель в архивы ездила. Корочка кандидата наук мне ни разу в жизни не пригодилась.
Но есть у меня одно свойство – доводить начатое до конца и не сдаваться. Если я для себя что-то решила и начала, умру, но не брошу. И вот это «умру, но не брошу» недавно помогло закончить книгу, которая у меня хронически не получалась. Вселенная десять тысяч раз намекала – не твое, не хочется, не можется, ну нет у тебя таланта, не мучайся уже, горе луковое, брось. Не, не смогла бросить, добила).
Да и потом, может, не зря все, пригодится моя диссертация кому-нибудь и когда-нибудь. Может, даже и мне. Жизнь, она же такая – удивительно круглая.
